Неточные совпадения
— Не сердись, все — в порядке! — говорил ему Алексей, подмигивая. — Марксисты —
народ хитрый, они тебя понимают, они тоже не прочь соединить гневное сердце с расчетливой головой.
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные слезы бабушки пред развалинами ее дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской площади против гимназии и снова слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о
народе, пьяном,
хитром и ленивом. Казалось даже, что после истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.
Она сказала это так сильно встряхнув головой, что очки ее подскочили выше бровей. Вскоре Клим узнал и незаметно для себя привык думать, что царь — это военный человек, очень злой и
хитрый, недавно он «обманул весь
народ».
Это были два самых ярких рассказа пани Будзиньской, но было еще много других — о русалках, о ведьмах и о мертвецах, выходивших из могил. Все это больше относилось к прошлому. Пани Будзиньская признавала, что в последнее время
народ стал
хитрее и поэтому нечисти меньше. Но все же бывает…
Мать любила слушать его речи, и она вынесла из них странное впечатление — самыми
хитрыми врагами
народа, которые наиболее жестоко и часто обманывали его, были маленькие, пузатые, краснорожие человечки, бессовестные и жадные,
хитрые и жестокие.
То были, — так как теперь это не тайна, — во-первых, Липутин, затем сам Виргинский, длинноухий Шигалев — брат госпожи Виргинской, Лям-шин и, наконец, некто Толкаченко — странная личность, человек уже лет сорока и славившийся огромным изучением
народа, преимущественно мошенников и разбойников, ходивший нарочно по кабакам (впрочем, не для одного изучения народного) и щеголявший между нами дурным платьем, смазными сапогами, прищуренно-хитрым видом и народными фразами с завитком.
Народ этот не глупее других, даже бывают из них и очень умные, но они слишком горячи, чтоб быть
хитрыми и расчетливыми.
Это был сильно развитой
народ,
хитрые мужики, чрезвычайные начетчики [Начетчик — знаток и толкователь богословских книг.] и буквоеды и по-своему сильные диалектики;
народ надменный, заносчивый, лукавый и нетерпимый в высочайшей степени.
— Самое же главнейшее и обидное, — продолжал Тиунов, отчётливо, раздельно, точно он свидетельствовал на суде, — и самое опасное то, что всё это есть тонкая интрига со стороны чужеродных людей: заметивши в русских мелких людях ихнюю склонность к мечтанию и пользуясь стеснённым положением их жизни,
хитрые люди внушают самое несбыточное, чтобы сразу солидный
народ и начальство видели, сколь все запросы невозможны и даже безумны.
— Ох, Опанас, Опанас! Вот какой на свете
народ злой да
хитрый! А я же ничего того, живучи в лесу, и не знал. Эге, пане, пане, лихо ты на свою голову затеял!..
А полячишки, жиды и русские подкуплены
хитрой английской королевой, стараются эту нить порвать где можно, будто бы они — за
народ!
Теперь год от году
народ становится
хитрее.
Хитрый поляк хвалит героиню великого града, известную в самых отдаленных странах, уважаемую царями и
народами.
На три города господь прогневался:
Он Содом, Гоморру — огнём пожёг,
А на Питер-град он змею послал,
А и та ли змея лютая,
Она
хитрая, кровожадная,
Прозывается революция,
Сатане она — родная дочь,
А и жрёт она в сутки по ста голов,
Ох, и по ста голов человеческих,
Всё
народа православного…
— И южного
народа не люблю, — упрямо продолжал студент, следивший за своими мыслями. — Скверный народишко — ленивый, сладострастный, узколобый,
хитрый, грязный. Жрут всякую гадость. И поэзия у них какая-то масленая и приторная… Вообще — не люблю!
Чего не знал наш друг опальный?
Слыхали мы в тюрьме своей
И басни
хитрые Крылова,
И песни вещие Кольцова,
Узнали мы таких людей,
Перед которыми поздней
Слепой
народ восторг почует,
Вздохнет — и совесть уврачует,
Воздвигнув пышный мавзолей.
Так иногда, узнав случайно,
Кто спас его когда-то тайно,
Бедняк, взволнованный, бежит.
Приходит, смотрит — вот жилище,
Но где ж хозяин? Всё молчит!
Идет бедняга на кладбище
И на могильные плиты
Бросает поздние цветы…
И еще долго говорили они об Иисусе, об учениках его, о гибельном влиянии его на израильский
народ, — но решительного ответа не дал на этот раз осторожный и
хитрый Анна.
Груша (одна). Замужем-то жить трудно! Угождай мужу, да еще какой навернется… Все они холостые-то хороши!.. Еще станет помыкать тобой. А девкам нам житье веселое, каждый день праздник, гуляй себе — не хочу! Хочешь — работай, хочешь — песни пой!.. А приглянулся-то кто, разве за нами усмотришь.
Хитрей девок
народу нет. (Поет песню.)
— Не прогневайся, мать моя, и до тебя доберемся. Большому кораблю большое и плавание; маленький подождет, пока тот отойдет. Кажись, вы, цыгане,
народ хитрый, а в тебе нашла я много простоты.
— С другой стороны, Жучок действует на бывших крестьян Платеров. Это раскольники — стража русского духа в здешнем крае, она охраняет его от полонизма. Живут к северу Витебской губернии, разбросаны и по другим местам ее.
Народ трезвый, фанатически преданный своей вере. Они зорко следят за всеми действиями панов. Жучок,
хитрый, лукавый, не упускает случая, чтобы выведать о польских затеях. Есть еще у меня один человек, поляк Застрембецкий, враг поляков.
— Она была сужена тебе самим великим князем, — говорил между прочим
хитрый дворецкий, — на этом господин Иван Васильевич положил свое слово отцу твоему, как шли походом во Тверь. Жаль, коли достанется другому! Зазорно, коли невеста царевича достанется немчину-лекарю! Скажет
народ: пил мед царевич, по устам текло, да в рот не попало; выхватил стопу дорогую из его рук иноземный детина!
Зная силу Бирона, любимца ее и вместе главы немецкой партии, опиравшейся на престол, посох новгородского архипастыря и ужас целого
народа,
хитрый министр тайно действовал в пользу этой стороны, но явно не грубил русской партии, которой предводителем был Волынской, имевший за собою личные заслуги, отважный и благородный дух, дружбу нескольких патриотов, готовых умереть с ним в правом деле, русское имя и внимание императрицы, до тех пор, однако ж, надежное, пока не нужно было решать между двумя соперниками.
Скоро от этого сделалось всеобщее волнение, о котором тотчас же узнал правитель, и оно его очень обеспокоило, так как он не знал, чем его утишить. Баба же Бубаста побежала к Нефоре и, распалив в ней
хитрыми словами оскорбление и ревность, убедила ее идти к правителю и просить его, чтобы он снизошел к горю
народа и к его надежде получить облегчение через молитву христиан, которая может двинуть гору и запрудить ею Нил, чтобы вода поднялась и оросила пажити.